Липгарт андрей александрович,
Затем постепенный переход в бессоюзном предложении от двух частей, очевидно характеризующих заходящее солнце, к амбивалентному осталась самая малость, а от него - к череде неопределенно-личных и обобщенно-личных предложений разной структуры с предикатами в 3 л. Грамматические особенности поэзии формируются двумя факторами, проистекающими из ее простейшего определения как одной из форм искусства слова. Дебютным проектом молодого автоконструктора была работа над НАМИ-1 — первым серийным легковым советским автомобилем.
What receives special attention in the article is 1 the infinitive and nominative poetry displaying the creative potential of verbal forms of the infinitive and of nouns in Nominative Case correspondingly and 2 the functioning of negative sentences in poetic texts. Ключевые слова: грамматика поэзии, предикативные категории, субъект, модальность, время, русская поэзия. Keywords: grammar of poetry, predicativе categories, subject, modality, tense, Russian poetry.
Грамматические особенности поэзии формируются двумя факторами, проистекающими из ее простейшего определения как одной из форм искусства слова.
Во-первых, они связаны с устройством грамматической системы национального языка, с теми потенциями, которые в ней заложены с разной степенью очевидности и могут быть творчески реализованы автором от типологических характеристик до конкретных грамматических признаков уровня слова, предложения и текста , во-вторых - с конститутивными свойствами поэтического текста в целом и в данной культуре, то есть с тем, что входит в «презумпцию поэзии» [Лотман, ].
Во втором случае речь идет о таких свойствах, как субъективность, множественность толкований «модальная неопределенность» [Левин, ], «множественная референция» [Ревзина, , , , ] , суггестивность «сказочность» [Ларин, ] , двойное членение [Шапир, , ], теснота стихового ряда повышенная сукцессивность [Тынянов, ; Гаспаров, ], фрагментарность малый объем и самостоятельность мотивов [Тынянов, ; Гинзбург, ; Томашевский, ]. Сказанное релевантно и для диахронического анализа национальной поэзии, и для ее рассмотрения на каком-либо синхронном срезе: «Системность поэтического языка обнаруживает себя также в том, что на каждом конкретном этапе своего развития он обладает внутренне согласованной совокупностью выразительных средств, позволяющих передать обязательные для поэтического текста.
Сидоровой при поддержке РГНФ проект «Параллельные процессы в языке современной русской и китайской поэзии». Мы полагаем, что в качестве «обязательных для поэтического текста смыслов» можно понимать и «обязательные смыслы» эпохи - такие, которые Р. Рильке в своем докладе о Родене называл «внутренний мир, созданный этой эпохой» [Рильке, ] это не значит, что отдельная творческая личность, подобно Родену, не может противоречить этим «обязательным смыслам».
При общей стабильности грамматической системы языка и, тем более, его типологических характеристик, в различные периоды развития его поэтической сферы оказываются более или менее востребованы, актуализованы те или иные явления, единицы, категории, имеющие максимальную функциональную значимость в свете текущих тенденций развития поэтического языка. Поиск новых форм в современной русской поэзии обостряет интерес к тем грамматическим средствам, которые позволяют выявить новые грани субъективности поэтического высказывания, «расположить» его во множестве возможных миров с необходимой поэту долей конкретности и обобщенности и попробовать новые пути к решению противоречия не разрешимого, но крайне плодотворного в своей неразрешимости, - между суггестивностью, зачаровывающе-внушающим воздействием поэтического текста, предполагающего у читателя способность к интуитивному постижению, и строгой логикой грамматических правил, нормирующих языковую деятельность и предписывающих языковому сознанию матрицы, образцы, шаблоны оформления и комбинации единиц.
Шире говоря, это противоречие между дискретностью и упорядоченностью языка, конечностью и структурированностью языкового высказывания и недискретностью действительности, представляющей собой сплошной поток впечатлений, и «потоковостью» сознания, никогда не останавливающегося и не приобретающего конечные, «скульптурные» формы.
Неизбежный баланс между сознательным стремлением человека к порядку и его бессознательной тягой к хаосу сопротивляется переизбытку упорядочивающих факторов, торжеству предсказуемости в.
Другое конститутивное свойство лирического текста - множественность референции, казалось бы, девальвирует все шифтерные категории, придает предикативным характеристикам и дейктическим показателям текста амбивалентный, релятивный характер, что приводит к активизации лишенных морфологических показателей предикативности инфинитивных и номинативных предложений. Категоризирующий и синтетический потенциал русской морфологии воспринимается как избыточный, окончания усекаются, слово общеязыковое приобретает способность к миграции в иную часть речи, слово окказиональное создается так, чтобы у читателя был выбор его морфологического категориального осмысления.
Наконец, фрагментарность лирической формы, ее меньший объем и большая самостоятельность мотивов снимают грамматическую «суперсегментность»: для соположения образов в сознании читателя, то есть в плане содержания, не требуется экспликации соответствующей связи грамматическими средствами в плане выражения. В любом случае поэтическое высказывание остается высказыванием: его коммуникативная функция модифицируется эстетической, но не перечеркивается; у него есть автор и реципиент коммуникативная рамка , денотат план содержания и линеаризованная последовательность языковых знаков план содержания ; наконец, оно создается для функционирования в определенной коммуникативной ситуации среде по ее правилам и интерпретируется на основе соответствующих презумпций.
Соответственно фундаментом поэтического высказывания, как и любого общеязыкового высказывания, служат категории, оформляющие отношения между говорящим и адресатом, говорящим и содержанием высказывания, адресатом и содержанием высказывания, субъектом и предикатом, содержанием высказывания и действительностью, говорящим и действительностью.
Эффективность естественного языка состоит в том, что все эти типы отношений обеспечиваются одними и теми же грамматическими категориями лица субъекта , времени и модальности, составляющими единую категорию предикативности, центром которой является Я говорящего. Еще Д. Овсянико-Куликовский писал: «Предицируя, мы как бы имеем в виду себя, свою личность, мы ощущаем или сознаем себя как.
Категория предикативности является интегральной не только в плане содержания. Ее план выражения включает в себя и лексические, и грамматические, и интонационные, и на письме пунктуационные средства. Основанную на сущностных свойствах референциальности и линейности поэтического текста значимость предикативных категорий при анализе лирической поэзии трудно переоценить. В русской филологии ее наиболее полно отразила концепция «предикативности» поэтического текста как целого «единого сложного предиката» И.
Ковтуновой [Ковтунова, ]. В западной - особая предикативность лирической поэзии была положена в основу выделения «чистых» образцов этого типа художественных текстов у Р. По мнению Шампиньи, «чистая поэзия» характеризуется «вневременностью» intemporability , отсутствием различий между субъектом и метафорическим предикатом, сюжетного развития последовательных «стадий превращения».
Одним из типологических вариантов поэтической стратегии является «resonant juxtaposition: a mosaic of bits of prose sentences with or without verbs , each of which can be tagged narrative, dramatic, proverbial or even philosophical, but which are not assembled in any of these ways». Образцом такого типа текста могут служить стансы Г. Апполинера, в которых «the poetic echoes rely basically on a play of verb orientation persons, tenses, moods.
This technique, which requires a langue with a rich verb morphology, shows clearly how shifters can be divested of their prosaic missions; pronouns, for instance, are not allowed to designate individuals» [Champigny, , c. Заметим, что в скобках Шампиньи перечисляет именно предикативные категории. Ощущая подсказанную самим устройством и функционированием языка необходимость выхода в осмыслении перечисленных видов отношений за пределы субъектно-предикатной пары и за пределы предложения - в текст, современная антропоцентрическая лингвистика обнаружила и другие, взаимодействующие и пересекающиеся с предикативными, механизмы, обслуживающие эти отношения.
Это субъектная перспектива [Онипенко, ; Золотова, Онипенко, Сидорова, ], пространственно-временная локализация [Булыгина, Шмелев, ], модусно-диктумная организация предложения и текста [Балли, ;. Далее мы остановимся на некоторых характерных особенностях современной русской поэзии, связанных с использованием перечисленных грамматических механизмов.
Как ясно из сказанного, обсуждение будет вестись в рамках функционально-грамматической парадигмы, то есть, во-первых, с опорой на утверждение «that the primary interpretative procedures used in the reading of a literary text are linguistic procedures» [Carter, , c. Лирическое стихотворение, как и любой другой жанр, «функционирует как горизонтальные ожидания для слушающих и модель создания для говорящих, как существующий интерсубъективно комплекс указаний, регулирующих определенную сферу языкового поведения текстов и имеющих разную степень категоричности» [Гайда, , с.
На пересечении типологических характеристик лирической поэзии и русской грамматики «среды» и «системы» в терминологии А. Бондарко мы и будем искать те языковые средства, которые востребованы для обнаружения «обязательных смыслов» эпохи, «созданного» ею внутреннего мира.
Категория субъекта, которая является, с одной стороны, фундаментом предикативности, с другой - базовой категорией лирической поэзии [Ковтунова, , с. Не останавливаясь на описании поэтических эффектов «нарушений морфологического согласования» между подлежащим и сказуемым типа Скружились, отчужденно смотрят мы Г.
Сапгир ; И Мы задохнутся от пуль через год, и боги уйдут в подземелья В. Соснора и отклонений от общеязыкового режима использования эгоцентриков типа Было! Соснора и то и другое достаточно подробно.
Обоснование важности рассмотрения предикативной категории лица, субъектной перспективы, модусных рамок при анализе грамматики современной русской поэзии тривиально: именно категории, связанные с субъектностью, находятся в центре рефлексии поэта - нашего современника. Такая постановка вопроса тривиальна: она тянет за собой весь ворох больших нарративов о ХХ веке - здесь и длительность Бергсона, и дегуманизация Ортеги-и-Гассета, и темное Просвещение Адорно, и гегельянский конец истории Кожева, и постмодерн Джеймисона и Лиотара, и номадический субъект Делеза, и коллапсирующий космос Ильенкова.
Этот перечень наводит, конечно, скуку, хотя сами вопросы остаются все такими же волнующими: возможно ли достичь цельности внутри Я, преодолеть принципиальную прерывность опыта; где проходят границы Я и почему так трудно порой бывает понять, чем Я отличается от Другого?
Эти вопросы могут показаться праздными, но, по-моему, они очень актуальны в ситуации, когда мы затоплены речью, исходящей из самых разных точек информационного пространства, смешивающейся в колючий клубок, так, что очень трудно понять, где твое переживание или мысль, а где - подсказанное этим потоком» К. Корчагин 1. Приписывание слова тому или другому из претендующих на него субъектов в лирическом стихотворении открывает перед читателем возможность множественных толкований, допустимых с разной степенью вероятности, как это происходит в следующем стихотворении Б.
Кому принадлежит слово стоп, зависшее на конце строчки, -лирическому герою или его собеседнице? Какова референция местоименных форм ты и мне? На эти вопросы нельзя ответить однозначно. Выделенное стоп может быть и самоперебивом носителя мужского голоса в стихотворении, и вступлением женского голоса. Прямая речь, принадлежащая женскому голосу, в двух следующих строчках может ограничиваться словом стой, а может распространяться и на ты трешь свой лоб, ты морщишь лоб.
Между дательным адресата и дательным субъекта зависает мне в строке ты говоришь мне нечем дышать болит голова в отличие от следующей, в которой во второй синтагме - синтаксическая модель, предполагающая именительный субъекта, поэтому омонимии не возникает. Так же и конечно может синтаксически притягиваться к левому или правому контексту: Я тебе верю, конечно или Конечно, болит голова. Из этих синтаксических «мелочей» постепенно складывается не просто разная субъектная перспектива текста, но и принципиально различное осмысление непреодолимости той дистанции, которая разделяет героя и героиню, пропасти между «головной болью» усталости, от которой «трут лоб» и болью вдохновения, заставляющей «складывать слова».
Сорочкина, Н. Одни из них стали главными конструкторами автомобильных заводов в разных городах — Запорожье, Кутаиси, Москве, Минске. Другие занимали руководящие должности в КБ родного завода. Все они и в молодости и в зрелом возрасте несли отпечаток горьковской школы конструирования автомобилей, основоположником которой стал Андрей Александрович. Вижу его у кульмана.
Внимательный взгляд на конструктора из-под чуть припухших век. Представляю Андрея Александровича в белой рубашке с закатанными рукавами около пластилинового макета машины в натуральную величину.
Вспоминаю Липгарта за рулем его любимого детища «Победы» , — скрипя складками кожаного пальто, он устраивается на сиденье. Главный накануне праздничной демонстрации сам вывел из ворот завода ГАЗ на короткие испытания. Через сорок один день после окончания войны, 19 июня года все новые модели автомобилей осматривали руководители партии и правительства.
Среди машин, получивших «добро» на массовое производство, была «Победа».
Несколько лет спустя Андрей Александрович с группой работников ГАЗа за создание конструкции этого автомобиля и освоение его выпуска получил Государственную премию. Пять раз он был удостоен столь высокой награды. Природа его успехов проста: здравый смысл, логика, точный расчет, рациональность. Это сформулировать легко, а воплотить в жизнь Липгарт был «человеком системы» и методически следовал своей формуле.
Его практичность в подходе к решению инженерных задач на поверку оказывалась дальновидностью. Добавлю, работал Андрей Александрович быстро и точно, того же требуя от других.
По нашему глубокому убеждению, вне традиции существование в науке, как и вообще всякое существование, невозможно или, по крайней мере, непродуктивно. Критическая оценка трудов предшественников неизбежна и необходима, без этого научная мысль заходит в тупик и работа ученого превращается в подбор нужных цитат и в непрерывное компилирование и потому не правы те, кто впадает в другую крайность и болезненно реагирует на критические замечания вообще и на критические замечания в адрес признанных авторитетов, в частности.
Способ и тон полемики, когда полемизирующий по сути прав, в конечном итоге тоже личное дело каждого ученого, если только в ходе дискуссии он не прибегает к площадной брани.
Существенным здесь лишь то, для чего все это делается: для утверждения собственной единственности и неповторимости или для развития науки, для продолжения традиции.
Проводимые автором данной книги исследования — изучение языковой стороны художественных текстов в связи с тем эстетическим эффектом, который рассматриваемые тексты производят — являются частью большой многолетней работы, осуществляющейся учеными кафедры английского языкознания филологического факультета МГУ им. Инициатором этой деятельности, равно как и многих других исследований, ведущихся на кафедре и по настоящее время, была профессор Ольга Сергеевна Ахманова — — всемирно известный ученый, чьи научные интересы охватывали практически все области филологии.
Автор книги в течение нескольких лет имел счастье работать под руководством О. Ахмановой и близко общаться с нею вплоть до ее кончины. Эта книга, как и другие работы ее автора, написана в продолжение идей Ольги Сергеевны Ахмановой. В одном ряду с именем непосредственного учителя и наставника автор книги возьмет на себя смелость упомянуть и других ученых, чьи труды служат для него источником вдохновения и примером для подражания: профессора Александра Ивановича Смирницкого — , создателя целостной и всеобъемлющей языковедческой теории; академика Виктора Владимировича Виноградова — , автора фундаментальных работ по современному русскому языку и по истории развития русского языка и стилей русской художественной литературы; профессора Рене Уэллека Rene Wellek, — , который внес беспримерный вклад в филологическую науку своей восьмитомной "Историей современной критики: —" "A History of Modern Criticism: —".
Названных имен достаточно для того, чтобы показать, какую именно традицию филологических исследований автор надеется продолжить своей книгой. Контент Javascript заблокирован. Без учета словоформ. Искать любое из слов.
Искать по началу слов. ISBN Мягкая обложка. Об авторе. Липгарт Андрей Александрович Доктор филологических наук, профессор кафедры английского языкознания филологического факультета МГУ имени М.
